4

— … мы сожалеем о том, что наши действия по обеспечению безопасности наших граждан вызвали столь негативную реакцию в мире. Но мы по-прежнему заявляем, что любой, кто посмеет причинить вред имуществу или посягнуть на жизнь и здоровье наших граждан, подвергнется самому настойчивому преследованию вне зависимости от своего местонахождения и гражданства. Мы и впредь постараемся избежать имущественных потерь и гибели гражданского населения и лиц, в отношении которых Империя не проводит специальных карательных мероприятий, однако вынуждены заявить, что гражданские лица, предоставляющие свою территорию и жилища для укрытия террористов, а также оказывающие им любую иную поддержку, должны быть готовы к тому, что их жизнь и имущество могут подвергнуться серьезной опасности. И если они не хотят подвергаться подобной опасности, у них есть право либо отказать террористам в крове и поддержке, либо покинуть то место, откуда они не в состоянии их удалить. Если же они этого не сделают, то в полной мере возложат на себя ответственность за сохранность своего имущества, а также за жизнь и здоровье свое и своих близких.

— Ха! — Шеф щелкнул пультом, отключая звук, и резво повернулся. — Ну что за идиот? Ну кто говорит об этом так откровенно?

Присутствовали те же, что находились в кабинете посла в Москве во время прошлогоднего саммита, — сам президент, Клайд, Стрентон и мистер Рейнард, да еще к их компании присоединился генерал Минарди, председатель объединенного комитета начальников штабов. Министр обороны и министр экономики, участвовавшие в недавно закончившемся совещании, покинули Белый дом, а остальные остались на дружеский ужин. Тем более что имели довольно схожие взгляды на то, как следует поступать с несколько обнаглевшей Россией. Впрочем, сам Клайд выглядел в этой компании белой вороной, поскольку скорее разделял мнение министра экономики Клифферсона, считавшего, что столь резкий экономический рывок России всего лишь следствие ее поражения в «холодной» войне. В конце концов, потерпевшие поражение в последней «горячей» войне Германия и Япония, промышленность которых была уничтожена ковровыми и атомными бомбардировками, в свое время совершили не менее головокружительный рывок, буквально ворвавшись в ряды общепланетной экономической и политической элиты. А потому надо просто немного подождать, и темпы экономического рывка России заметно упадут. Тем более что, несмотря на последние крайне жесткие действия против арабских экстремистов, Россия до сих пор ничем не продемонстрировала своих поползновений на более влиятельную роль, продолжая послушно следовать в фарватере ведущих западных стран.

Впрочем, сейчас это ей не слишком помогало. За время, прошедшее со времени скандальной кровавой операции, приведшей, как бы то ни было, к полному исчезновению крайне одиозной террористической организации «Бригады мстителей за Раззият», отношение к России во всем мире заметно ухудшилось. Французы пришли в ярость, когда обнаружилось, что среди погибших столь отвратительной смертью есть французский гражданин. Да, мсье Вержа давно уже фигурировал в досье Интерпола как человек, имевший непосредственное отношение к крайне сомнительным сделкам с оружием, оборудованием для производства оружия массового уничтожения и поставкам нефти из стран, находящихся под эмбарго ООН, это не меняло дела. Французы всегда очень ревностно относились к любому случаю, когда их граждане подвергались какому бы то ни было преследованию со стороны любых — официальных ли, судебных ли органов других государств. А здесь уши русских торчали изо всех щелей. Да они и сами не торопились отрицать, что акция проведена силами спецслужб Империи. К тому же французскому президенту, как и его немецкому коллеге, приходилось учитывать крайнее возмущение, которое инцидент вызвал у мусульманской части населения обеих стран, состоявшей из натурализовавшихся выходцев из арабского мира и Турции. Ну еще бы, нет для мусульманина более позорной и отвратительной смерти, чем смерть от зубов такого нечестивого животного, как собака. Ибо эта смерть уничтожает всякую надежду на вечную жизнь в садах Аллаха.

Недаром арабские террористы-самоубийцы, спокойно шедшие на смерть и тщательно выбиравшие момент подрыва прикрепленной к телу бомбы, тут же впадали в панику и торопливо замыкали контакты, стоило лишь появиться поблизости собаке. Более того, русские оскорбили чувства мусульман еще и тем, что оставили трупы гнить и разлагаться на палубе, поскольку по мусульманскому обычаю умерший должен быть похоронен до захода солнца. Конечно, этот обычай зародился еще до того, как Аллах поведал пророку своему Мохаммеду первоосновы новой религии, и, скорее всего, был вызван тем, что народы, первыми постигшие всю глубину мудрости аллаха, имели счастье (или несчастье) обитать в столь жарких краях, что человек, умерший рано утром, к вечеру того же дня успевал покрыться трупными пятнами и изрядно завонять. Однако теперь любой мусульманин, где бы он ни жил — в жаркой ли Аравии или в студеной Сибири, свято соблюдал правило: умерший должен упокоиться в земле непременно до захода солнца И пусть горемык, принявших смерть от собачьих зубов, не приняло бы ни одно мусульманское кладбище, это правило все равно распространялось и на них тоже. Возмущение было столь велико, что волнения прокатились даже по некоторым регионам Империи, в которых проживал большой процент мусульман. Впрочем, все эти волнения мгновенно прекратились, как только отношение к проблеме высказал сам Император. Он заявил:

— Это — не мусульмане. Это — вообще не люди. И я буду полностью удовлетворен, если мои предположения о том, что такая смерть постигнет каждого, кто осмелится посягнуть на подданных Империи, вне зависимости от национальности и вероисповедания посягнувших, оправдаются.

Столь витиевато построенное предложение позволило Императору остаться в рамках общей политики по отношению к данному инциденту, состоявшей в том, что русские на всех уровнях не отрицали, но и не подтверждали своего участия в данной акции. Однако всем стало ясно, что, во-первых, русские стоят на этих позициях непоколебимо, а во-вторых, острие устрашения направлено в первую очередь против террористов, чьей религией является ислам. Поскольку террористам иной религиозной направленности было абсолютно все равно, какой смертью умирать. Их страшила сама смерть.

Как ни странно, это сработало. Похоже, людей, абсолютно не боявшихся смерти и, более того, почитавших за честь умереть во славу аллаха, испугала возможность умереть именно так. Во-первых, это стало ясно по тому, что, несмотря на громогласные заявления, НИ ОДНА из старых и заслуженных организаций борцов за дело ислама не рискнула предпринять ни одной сколь-нибудь значимой акции против Империи. Несколько более мелких акций, затеянных полулюбительскими организациями своенравных выпускников медресе, не желавших проходить долгий путь от самых низов, а мечтавших сразу прославиться и возвыситься в рядах вооруженных поборников торжества идей пророка, с треском провалились, причем в этом было даже что-то смешное. Например, попытка захвата самолета авиакомпании «Уралавиа» в Дубае кончилась тем, что налетчики, которые, стреляя направо и налево, прорвались сквозь охрану аэропорта, были скручены десятком пассажиров во главе с капитаном и тремя стюардами лайнера (на то, что из четырнадцати защитников лайнера семеро в разное время получили дипломы Терранского университета, обратили внимание только спецслужбы, уже давно интересовавшиеся этим странным учебным заведением). Еще троих, прибывших в Москву с изрядным грузом оружия, наивно собираясь пройти по «зеленому коридору», взяли на выходе из здания аэропорта.

Затем случился забавный инцидент с пятью отпрысками высокопоставленных семей, среди которых один оказался дальним родственником самого шейха. Они готовили подрыв посольства Империи в Саудовской Аравии, однако неизвестные люди в масках перехватили их, когда они ехали к посольству на рефрижераторе, загруженном восемью тоннами гексогена. Эти неизвестные остановили грузовик, извлекли из кабины молодых террористов, успевших подготовить сию акцию за время каникулярного отдыха от обучения в Оксфордском и Йельском университетах, и, аккуратно связав всех пятерых, нещадно выпороли.